Виноградная лоза стихи и песня

Николай Добронравов рассказывал мне, что стихи, впоследствии ставшие песней «Виноградная лоза», были написаны им в самом конце 1986 года — когда стало известно о самоубийстве большого друга Пахмутовой и Добронравова, выдающегося советского виноградаря и селекционера Павла Голодриги. Ближе к лету 1987 года известный публицист, ведущий «Сельского часа» Юрий Черниченко напишет о Голодриге очерк «Мускат белый Красного Камня», который все вы можете прочитать в файловом архиве группы (см. сборник писательской публицистики «Личное мнение», книга 2). Судя по этому очерку, основной мотив самоубийства Голодриги — невозможность и дальше заниматься любимым делом, вызванная целым рядом причин, в том числе и повсеместным выкорчёвыванием виноградников в рамках антиалкогольной кампании.В скобках стоит заметить, что за период перестройки до августа 1991 года громких самоубийств почти не было. На память, кроме Голодриги, приходят только академик Валерий Легасов и рок-бард Александр Башлачёв. К этим именам можно добавить и имя Коли Яралова — юноши из Южной Осетии, делегата Всесоюзного сбора членов комсомольских штабов старшеклассников, чьё самоубийство после статьи «Как не закалилась сталь» в «Комсомольской правде» привлекло внимание общественности. Августовский путч 1991 года открыл шлюзы новой волне самоубийств: Борис Пуго, Сергей Ахромеев, Николай Кручина, Юлия Друнина…

«Виноградная лоза» написана в форме притчи. Её ритм, совпадающий с «Калевалой» или «Песнью о Гайавате», роднит эти стихи с эпосом древних народов. Впрочем, насколько я понимаю, так получилось случайно. По крайней мере Николай Добронравов утверждает, что именно такой ритм пришёл ему в голову сам собой, без всякой целенаправленной ассоциации.

В 1988 году, когда обострение межнациональных отношений в Закавказье стало фактом общественной жизни и пророчества «Виноградной лозы» начали сбываться, Александра Пахмутова сочинила музыку на эти стихи. Однако в то время песни, написанные советскими композиторами поколения Александры Николаевны, уже почти не звучали по радио и ТВ. Быстрое омоложение властной вертикали, происшедшее после прихода Горбачёва к власти и затронувшее в том числе и творческие союзы, не говоря уже о СМИ, привело к резкой переориентации общенационального культурного пространства в сторону молодёжи. Кстати, это стоит иметь в виду всем, кто мечтает о коренных изменениях в стране: неконтролируемая смена поколений на самом высшем уровне влечёт за собой резкое и крайне болезненное для зрелых и пожилых людей изменение всего культурного фона жизни, поэтому старшее поколение при первой же ошибке власти найдёт возможность отыграть подобную ситуацию назад — как это, собственно, и произошло 12 декабря 1993 года.

При этом, если для очень многих людей исчезновение из эфира любимых песен стало лишь некомфортностью окружающего мира, то для авторов этих песен прекращение в одночасье авторских отчислений и гонораров ребром поставило вопрос, на что жить дальше. Известно, что Евгений Птичкин, автор «Сладкой ягоды» и «Эха любви», в последние годы жизни, чтобы хоть как-то прожить, распродавал картины из своей коллекции. Он умер всего за несколько дней до сокрушённого возгласа Юрия Карякина в банкетном зале Кремлёвского дворца съездов: «Россия, ты одурела…» — ставшего точкой разворота страны на сто восемьдесят градусов.

Важно отметить и иное: на самом поверхностном уровне «Виноградная лоза» шла вразрез с антиалкогольной кампанией, которая как раз к концу 1988 года и была спущена на тормозах. Здесь уместно вспомнить, что в тот «антиалкогольный» период тексты очень многих песен исправлялись, в том числе и на местах, под «требования момента». Так, строчка «Выпью чарочку вина, всех прощу» из пахмутовской же песни «Слушай, тёща» (на стихи Николая Дружининского) публиковалась в нотных сборниках как «Чудной музыкой сполна угощу» — надеюсь, никто эту песню в таком варианте ни разу не пел. На пластинке Александра Розенбаума «Мои дворы» в песне «Извозчик» строчка «Если меня пьяного дождёшься» звучит как «Если ты меня, мой друг, дождёшься». У группы «Машина времени» строчка «Вагонные споры — последнее дело, когда больше нечего пить» трансформировалась в «…и каши из них не сварить». Владимир Ланцберг вспоминал и о бардовских песнях, которые как раз в тот период стали активно публиковаться: «и душу греть добром (вместо «вином») или огнём» у Визбора, «пусть грянет надо мной настроенный (вместо «подвыпивший») оркестр» у Владимира Васильева и, наконец, «где тучи трезвые на трезвый тополь тянет» в бессмертных и всем известных стихах о майдане Виталия Коротича в переводе Юнны Мориц на музыку Сергея Никитина…

Но главная причина того, что «Виноградная лоза» почти год не звучала в эфире, на мой взгляд, состоит в другом. В основе перестройки лежал рационализм, так как её целью было преобразование жизни на рациональной основе. Свойственный людям искусства язык образов и метафор был чужд ей, и более того — у меня складывается впечатление, что «прорабы перестройки» по какой-то причине видели для себя в этом языке смертельную угрозу. Иначе не записали бы они выступление Юрия Бондарева на XIX партконференции в «антиперестроечные» — ведь по здравом размышлении ни слова против перестройки там не было. Не мог человек, не принимающий перестройку, сказать «Если апрель (напомню, один из её символов, отождествлявшийся с апрельским (1985 г.) Пленумом ЦК КПСС) — месяц весны и ожидания — принёс осознание необходимости действия, то сейчас настала пора осмысления каждым исторической логики непреложных законов развития» и «На родине я испытываю нарастающую тоску по Родине обновлённой». Но о Бондареве мы, надеюсь, ещё поговорим ближе к 29 июня, то есть к 30-летию его выступления с трибуны конференции, а сейчас вернёмся к теме.

Как часто бывает в подобных случаях, нашлась молодёжь, которая выручила. В марте 1989 года песня «Виноградная лоза» в исполнении Павла Дементьева впервые вышла в телеэфир в программе «Взгляд», более того — редакция программы самостоятельно подготовила к этой песне видеоклип. К сожалению, я никогда его не видел и знаю о нём только со слов Пахмутовой и Добронравова. Но датировке можно верить: все члены Союза композиторов СССР были обязаны ежегодно представлять отчётность о написанных ими произведениях с указанием месяца первого исполнения по радио или телевидению. На основе этих материалов, сверенных с каталогами РГБ и Телерадиофонда, при моём участии в 2004 году был подготовлен полный список произведений Александры Николаевны. В каталоге Телерадиофонда, однако, конкретно этого выпуска «Взгляда» я не нашёл. Очень многие видеоматериалы бесследно пропали при реорганизациях начала девяностых. Впрочем, возможно, со временем что-то и всплывёт. Лично я впервые услышал эту песню в середине мая-1989 в радиоверсии программы «Песня года» по «Маяку» — где-то между «Провинциалкой» Вячеслава Малежика и «Вечером вдвоём» Кати Семёновой (кстати, записи этой радиопрограммы в каталоге Телерадиофонде я тоже не обнаружил). Через какое-то время песня была выпущена фирмой «Мелодия» на миньоне, а затем на последнем советском альбоме Пахмутовой и Добронравова «Шанс». В дальнейшем, после отъезда Павла Дементьева в Израиль, «Виноградную лозу» пел Иосиф Кобзон и — два десятилетия спустя — Тамара Гвердцители.

Можно ли считать эту песню «антиперестроечной»? И да, и нет. Всё зависит от того, как понимать перестройку. Если следовать в фарватере тех, чьи имена не сходили с газетных полос и телеэкранов того времени и кого быстро захватил азарт разрушения — то да, песня чётко предупреждала о том, к чему неизбежно и быстро приведёт этот деструктивный порыв, и противодействовала ему. Но ведь разрушение не заявлялось целью перестройки. Первоначально говорилось об обновлении, то есть о модернизации общества без демонтажа его основы, на основе уважения к труду тех, кто жил за десятилетия и века до нас. Возможна ли была такая перестройка? Судя по опыту Китая, да. И если понимать её именно так, то ничего «антиперестроечного» в этой песне нет, она лишь в иносказательной форме показывает границы, которые обществу переходить опасно.

Я спрашивал Николая Николаевича: как вообще было возможно за пять лет до спуска красного флага над Кремлём увидеть всю цепочку, которая в конечном итоге приведёт к распаду страны? Он ответил, что не знает. Творчество — процесс загадочный: никому не известно, что в нём от человека, а что — из какой-то иной, непонятной для людей реальности, которая предупреждает всех нас о возможных последствиях наших поступков.

Когда предупреждение — с большой задержкой — было передано по телевидению и радио, мы не поняли его.

И — вспоминая название альбома, на котором вышла «Виноградная лоза» — свой шанс мы тогда, увы, упустили. Зато сейчас есть над чем подумать. Источник